День Обломова сочинение

День Обломова сочинение

Почему, анализируя роман Ивана Александровича Гончарова, обычно вычленяют тему «Один день из жизни Обломова»? Как известно, человека формируют обстоятельства, складывающиеся вокруг него. Кроме того, по внешним деталям можно многое сказать о характере человека. Косвенно о нем сообщает и обстановка жилища. Обо всем этом рассказывает нам первая глава произведения классика.

Просыпается Обломов, скорее всего, уже после 9 часов утра. В книге, правда, он оторвал голову от подушки в 8 часов, но при этом писатель указал, что герой проснулся «раньше

Молодой барин, проснувшись и поразмышляв полтора часа, не вставая с дивана, зовет Захара. Как и каждый день, начинает привычно попрекать того за неприбранную пыль и грязь в помещении. Захар так же стандартно отвечает своему барину, что «души не чает в службе». При этом все остается на своих местах, включая пыль. Захар философствует, что немецкий порядок для русских — ни к чему, он весьма находчив в отыскании отговорок.

Илья Ильич долго мучительно что-то вспоминал, а затем попросил своего слугу принести записку от приказчика своего деревенского имения. Много времени занял его поиск. Ведь в комнате вещи не раскладываются по местам, приходится просматривать массу других конвертов, переставляя такие предметы, как грязные тарелки и стаканы.

Однако письмо так и не начало писаться, вместо этого Обломов перевел разговор на счета к оплате, которые принес ему слуга. Впрочем, этот вопрос не нашел своего логического завершения, он завис в воздухе. Прошло уж три часа после пробуждения, после чего помещик поинтересовался, готова ли вода и умывальные принадлежности. Но и до умывания не дошло дело у Ильи Ильича. Он опять отвлекся на философскую беседу с Захаром об «ослах», которые женятся.

Затем Обломов принял несколько гостей. Прибыл светский франт Волков. Весь их разговор свелся к монологу гостя о влюбленностях, о назначенных встречах у Савиновых, Маклашиных, Тюменевых, Муссинских, Вязниковых. В конце Волков пригласил Илью Ильича «на устрицы», но не на свои деньги, а «дармовые», поскольку «угощает Миша». Наш главный герой после ухода светского персонажа дает ему оценку — «человека нет», он «рассыпается» на десять мест ежедневно.

К нашему герою входит мужчина в форменном зеленом фраке с гербовыми пуговицами — начальник отделения Судьбинский. Мысли его — о службе, о выгодной для дальнейшей карьеры свадьбе. «…По уши увяз!» — думает о нем Обломов.

Затем в дверях — писатель Пенкин. Поверхностный, недалекий «маратель» бумаги. Он, человек недалекий, даже не пытается увидеть в своих образах «божью искорку», живого человека, изображая события в черно-белых тонах. За ним — Алексеев, человек невыразительный, «серый», не уверенный в себе, лишенный собственных мыслей.

После того как гости ушли, Обломов, наконец, находит письмо старосты. Оно, как оказалось, «спряталось» в складках одеяла. Причем это — послание еще с прошлого года. Оно содержит сообщение о резком уменьшении дохода с имения — на две тысячи. Эта новость вызывает лишь вялое обломовское рассуждение. Поэтому староста особо не утруждает себя деловой перепиской с барином: все равно со стороны хозяина не будет оказано никакого воздействия.

Чьим визитом заканчивается один день из жизни Обломова? В завершение гостевого потока к Илье Ильичу заходит Михей Андреевич Тарантьев. Это человек такой же непрактичный, как и Обломов. Но, в отличие от первого, в совершенстве усвоивший искусство словесного мошенничества. Он умеет увлечь идеей, подчеркнуть простоту и заманчивость ее исполнения, подвести «жертву» к ее осуществлению. Но далее — Михей Андреевич ретируется. Только его и видели. Его интересует деревенское имение главного героя, он пытается завлечь Обломова в свои планы, чтоб тот «попал в его сеть». Тарантьев убеждает его приехать в деревню, сменить старосту, он обещает ему теплую встречу у своей кумы — Агафьи Пшеницыной (брату которой — Мухоярову Ивану Матвеевичу, прожженному пройдохе — отведена роль действительного разорителя Обломова).

Затем последовал обильный обед, и — покой, после дневных трудов. Подобный «напряженный режим дня» выдерживали уже несколько поколений его предков.

Здесь уместна аналогия с известным американским фильмом «День сурка». В отличие от гончаровского романа, это кинотворение носит фантастический характер. Главный герой Филл «застрял» в одном и том же дне. Казалось — день закончился. Ночь, сон. Затем утро — и опять начинается вчерашний день, повторяющийся в мельчайших подробностях. И лишь благодаря самодисциплине и «накоплению» позитивного баланса добрых дел герою фильма удается вырваться из этого замкнутого круга. Если попытаться ответить на вопрос: «В чем трагедия жизни Обломова?», то ответ, очевидно можно построить, исходя из аналогии с вышеупомянутым фильмом. Образно говоря, гончаровский персонаж — не старый (32 — 33 года) помещик Обломов Илья Ильич — не только на двенадцать лет «плотно застрял» в однообразии дней, наполненных пассивным размышлением и созерцанием, но и не пытается развиваться, проявить мужской характер, начать конструктивную деятельность. В результате на почве гиподинамии развивается смертельно опасная болезнь.

Любимый предмет мебели обломова

«Зачем сказка не жизнь, а жизнь не сказка?» – горестно вопрошает Илья Ильич Обломов и находит утешение в объятиях, нет, не Ольги Ильинской, а безразмерного халата, который терпеливо дожидается его возвращения на диване среди пуховых подушек. В этом году исполняется 160 лет со дня публикации романа Ивана Гончарова. В спектакле Карбаускиса Обломов, самый непонятый и противоречивый герой русской литературы, проспавший не только свой век, но и последующие, оказывается в «безвременьи» и «беспространстве», как символ прекрасной души, заточенной в неподвижном теле.

Илья Ильич (Вячеслав Ковалев) и его верный слуга Захар (Анатолий Лобоцкий) живут в игрушечном домике – обломке старой, патриархальной, усадебной России, которая перекочевала вместе с ними в Петербург. Здесь все подчинено вещам, своим постоянством и неподвижностью ограждающим от меняющейся, а, значит, враждебной жизни. Мастер сценографии Сергей Бархин до мельчайших деталей продумал гостиную Обломова – стены цвета морской волны, деревянная мебель, секретер, очаровательные дымковские игрушки, из детства, полевые цветы в кувшине.

Илья Ильич облачен в восточную пурпурную мантию − халат-одеяло гигантского размера, и царственно восседает на своем диванном троне. Халат – безусловный шедевр художника по костюмам Марии Даниловой. Он настолько тяжел, что притягивает Илью Ильича к дивану, не дает ему подняться, обволакивает как кокон и, в конце концов, удушает своего хозяина. Это мир, где все погружено в сомнамбулический сон, остается неизменным, не поддается влиянию извне. Над диваном из красного дерева висят портреты родителей Ильи Ильича и старинного друга Штольца, запечатлен образ родной Обломовки в летней и зимней вариации. Справа – карта мира как некая гипотетическая возможность увлекательных путешествий, но по которой можно прокладывать маршруты и не выходя из дома. Через немытые окна пробивается весенний свет, заполняющий комнату бодрящими лучами солнца. Идиллический интерьер будто бы сошел с трафаретной картины «салонного» художника, если бы всё не было пронизано ощущением гнетущей неподвижности.

Но стоит прикоснуться к этим «сотканным» из облака предметам, как оказывается, что мебель покрыта слоями вековой пыли, вещи беспрестанно теряются и на глазах превращаются в мусор, липкий графин прилип к подносу, халат местами прохудился, двери немилосердно скрипят, и даже спинка дивана вот-вот отвалится. Во второй части спектакля поворотный круг переместит героев в дом Агафьи Матвеевны Пшеницыной (Ольга Ергина), но зрители увидят всю ту же гостиную Обломова, разве что стены теперь выкрашены в нежно розовый цвет, под стать румяной хозяйке, да диван изготовлен из другой породы дерева. Вещный мир по-прежнему не отпускает Обломова, только приобретает новую отделку и прочность.

Его главный собеседник, старый слуга Захар, носит старомодный костюм-тройку из бархата болотного цвета, длинные седые бакенбарды. Персонаж Анатолия Лобоцкого – та же фигура быта, сохранившаяся с петровских времен. Он шаркает по нечищеной комнате, разводит пыль, бурчит себе под нос и клянет жизнь. А барин в ответ капризничает, как избалованное дитя. Голос Вячеслава Ковалева то и дело срывается на фальцет. Этот ритуал повторяется изо дня в день, и составляет смысл жизни героев, но чулки так и остаются дырявыми, заспанное лицо – неумытым, письмо хозяину квартиры так и не написано, а отложенные деньги потрачены почем зря. Дни Обломова проходят в пустых препирательствах с «ядовитым человеком» и полном бездействии обоих. Дуэт Ковалева и Лобоцкого по-актерски мощный, филигранно выстроенный и невероятно трогательный. Два одиноких и никому не нужных человека – Обломов и Захар – с завидным упорством не желают отказываться от заведенного когда-то порядка и принимать новые правила жизни. Они поражены болезнью в духе довлатовского Митрофанова − полной атрофией воли. Но герой при этом наделен воображением − мечты о райских кущах и переустройстве мира не оставляют Илью Ильича, и под божественную арию Casta diva из оперы Беллини, которую Фаустас Латенас сделал лейтмотивом, и народную колыбельную он охотно отдается во власть Морфея.

Однако сама жизнь не оставляет его в покое. В дверях гостиной то и дело появляются хищные посетители, и доверчивый барин попадает в паутину обременительных отношений. Всех «других», которых так опасается, и не зря, Обломов, играет Илья Никулин. Он словно чертик выскакивает из табакерки, меняет обличие, подлаживается и притворяется, лишь бы добиться желаемого и поживиться завалявшимися в секретере рублями. Его персонажи по-мефистофелевски изворотливы и хитры. И вот Обломов уже не глядя подписывает грабительский договор и становится собственностью Пшеницыной. Напрасно Илья Ильич надеется на русское «авось» и помощь Штольца. Тот так и не приедет, не появится в гостиной друга, он путешествует по Европе и вообще занят устройством собственных дел. Превратившийся в химеру Штольц давно оторвался от Обломовки и теперь принадлежит миру «других», он карьерист и делец, не способный к сопереживанию. В спектакле Карбаускиса, в отличие от романа Гончарова и одноименного фильма Михалкова, обломовщина уже не философия, не образ жизни талантливого и чувствительного человека, убедившегося в бесполезности любых усилий, а приговор ему. Но в противостоянии Я и Другой открывается неоспоримая правда Обломова – христианское всепрощение, милосердие, доброта, иммунитет против зла и зависти. Он не готов заложить свою голубиную душу в обмен на земное процветание. Несмотря на всю детскость и наивность суждений он прекрасно понимает свою истинную природу, как и то, что другим ему не стать никогда.

Приспособить Обломова к современной жизни пытается умница и красавица Ольга Ильинская (Анастасия Мишина). И временами у нее это получается. Во втором акте действие переместилось из глубины сонной гостиной на авансцену. Неподвижный до сих пор Илья Ильич очнулся от зимней спячки и даже пожелал выбраться из своей берлоги. Персонаж Вячеслава Ковалева, влюбившись, превратился из неуклюжего медвежонка в легкокрылого птенца, распушившего свои перышки. Но программа спасения потерпит фиаско. Кисть винограда, лежащая на пианино, привлечет Обломова больше, чем романсы Ольги, он не осилит ни одну из принесенных ею книг, а любовным переживаниям он предпочтет привычную, кормовую жизнь с наседкой Пшеницыной. Уж слишком рьяно Ольга взялась за его перевоспитание, слишком активно пыталась развить его ум, слишком по-пионерски рассчитывала, что новые идеи растормошат Илью Ильича и заставят отказаться от мещанского и убогого быта. Да и мог ли он составить счастье пышущей радостью и молодостью Ильинской, которой очень хотелось быть не хуже, чем другие?

И вот Пшеницына достает с чердака заботливо починенный халат, отправляется готовить жирную кулебяку, и Обломов в предвосхищении обеда вновь тяжело укладывается на любимый диван. Casta diva умолкает, а с ней и надежды на воскрешение. Зловеще скрипят несмазанные двери, за которыми лишь космическая пустота и забвение. Илья Ильич ворочается с боку на бок, но его душе не суждено обрести покой. А где-то за сотни верст отсюда продолжает разрушаться Обломовка от беспечности ее обитателей и неумолимого течения времени.

Какова роль деталей в создании образа Обломова? по роману Обломов (Гончаров И. А.)

Деталь — это художественный приём, который помогает лучше представить образ персонажа, понять смысл произведения, важных событий. Она является яркой определяющей чертой, которая абсолютно точно и тонко характеризует героя, его сущность, образ жизни, человеческие качества и многое другое.

И. А. Гончаров в своём романе очень продуктивно использует этот приём для создания образа Ильи Ильича Обломова.

С первых страниц начинается описание главного героя, и читатель почти сразу же понимает его истинный характер — в этом помогает любимый халат Обломова, сшитый из персидской ткани.

Он был таким мягким, большим и вместительным, что Илья мог «дважды завернуться в него». Этот домашний костюм — жизнь для героя, его личный домашний и комфортный «мирок», где так спокойно, уютно и тихо и в котором не нужно суетиться, бежать и заниматься ненужными делами.

Ещё одной важной деталью для понимания Ильи Ильича Обломова являются его домашние «туфли», такие же большие, широкие, мягкие и длинные. И когда герой вставал с кровати, он всегда «непременно попадал в них сразу», потому что он настолько часто носил их, что они уже растоптались и будто приняли форму его ног. Обломову даже здесь не нужно было утруждаться, искать тапочки, надевать их. Две эти детали являются очень значимыми для осознания образа персонажа и выявления его первостепенных качеств, а именно лени, апатичности, нежелания что-то делать, двигаться, активно жить.

Следующим шагом является комната Обломова. С первого взгляда она кажется «прекрасно убранною», был и шкаф из красного дерева, и шелковые диваны, и картины на стенах, и фарфор, но, если приглядеться повнимательнее, можно увидеть, что это обманчивое впечатление. Всё было в ужасном состоянии: ковры в пятнах, возле картин висела паутина, тарелка со вчерашнего дня всё ещё стояла на столе. Обломова всё это не интересовало, он холодно смотрел и на мебель, и на запущенную обстановку. Запоминающимися деталями служат развернутые недочитанные книги, страницы которых пожелтели и были все в пыли — Илья Ильич явно давно их бросил и не собирался к ним возвращаться. Обломов даже ничего не писал, чернильница давно засохла, и скорее всего там живет только муха. Из этого всего можно сделать вывод об образе жизни героя — это бездеятельный человек с отсутствием всякого интереса, желания изучать что-то новое, двигаться вперед или хотя бы встать с кровати.

Но образ Обломова не был бы полным без его дивана, являющимся еще одной деталью. Это то место, где герой проводит большую часть своего времени, этот предмет мебели уже стал тем признаком «обломовщины» и лени, которые мы все знаем. Обломов будто сросся с ним, не может найти силы покинуть его, ведь диван — это что-то совершенно прекрасное и идеальное для него.

В заключении , хочется сказать, что без деталей образ главного героя одноименного романа «Обломов» был бы совершенно не полным и непонятным. Благодаря этим ярким подробностям создается целостное представление о герое, его привычках, появляется понимание его внутреннего мира.

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Презентация на тему: Образ И.И.Обломова в романе И.А.Гончарова «Обломов»

№ слайда 1

Образ И.И.Обломова в романе И.А.Гончарова «Обломов»

№ слайда 2

Портрет Обломова Это был человек лет тридцати двух-трех от роду, среднего роста, приятной наружности, с темно-серыми глазами, но с отсутствием всякой определенной идеи, всякой сосредоточенности в чертах лица. Мысль гуляла вольной птицей по лицу, порхала в глазах, садилась на полуотворенные губы, пряталась в складках лба, потом совсем пропадала, и тогда во всем лице теплился ровный свет беспечности. С лица беспечность переходила в позы всего тела, даже в складки шлафрока.

№ слайда 3

Иногда взгляд его помрачался выражением будто усталости или скуки; но ни усталость, ни скука не могли ни на минуту согнать с лица мягкость, которая была господствующим и основным выражением, не лица только, а всей души; а душа так открыто и ясно светилась в глазах, в улыбке, в каждом движении головы, руки. И поверхностно наблюдательный, холодный человек, взглянув мимоходом на Обломова, сказал бы: «Добряк должен быть, простота!» Человек поглубже и посимпатичнее, долго вглядываясь в лицо его, отошел бы в приятном раздумье, с улыбкой. Цвет лица у Ильи Ильича не был ни румяный, ни смуглый, ни положительно бледный, а безразличный или казался таким, может быть, потому, что Обломов как-то обрюзг не по летам: от недостатка ли движения или воздуха, а может быть, того и другого. Вообще же тело его, судя по матовому, чересчур белому свету шеи, маленьких пухлых рук, мягких плеч, казалось слишком изнеженным для мужчины.

№ слайда 4

Движения его, когда он был даже встревожен, сдерживались также мягкостью и не лишенною своего рода грации ленью. Если на лицо набегала из души туча заботы, взгляд туманился, на лбу являлись складки, начиналась игра сомнений, печали, испуга; но редко тревога эта застывала в форме определенной идеи, еще реже превращалась в намерение. Вся тревога разрешалась вздохом и замирала в апатии или в дремоте. Как шел домашний костюм Обломова к покойным чертам лица его и к изнеженному телу! На нем был халат из персидской материи, настоящий восточный халат, без малейшего намека на Европу, без кистей, без бархата, без талии, весьма поместительный, так что и Обломов мог дважды завернуться в него. Рукава, по неизменной азиатской моде, шли от пальцев к плечу все шире и шире. Хотя халат этот и утратил свою первоначальную свежесть и местами заменил свой первобытный, естественный лоск другим, благоприобретенным, но все еще сохранял яркость восточной краски и прочность ткани. Халат имел в глазах Обломова тьму неоцененных достоинств: он мягок, гибок; тело не чувствует его на себе; он, как послушный раб, покоряется самомалейшему движению тела. Обломов всегда ходил дома без галстука и без жилета, потому что любил простор и приволье. Туфли на нем были длинные, мягкие и широкие; когда он, не глядя, опускал ноги с постели на пол, то непременно попадал в них сразу.

№ слайда 5
№ слайда 6

Лежанье у Ильи Ильича не было ни необходимостью, как у больного или как у человека, который хочет спать, ни случайностью, как у того, кто устал, ни наслаждением, как у лентяя: это было его нормальным состоянием. Когда он был дома — а он был почти всегда дома, — он все лежал, и все постоянно в одной комнате, где мы его нашли, служившей ему спальней, кабинетом и приемной. У него было еще три комнаты, но он редко туда заглядывал, утром разве, и то не всякий день, когда человек мёл кабинет его, чего всякий день не делалось. В тех комнатах мебель закрыта была чехлами, шторы спущены.

№ слайда 7

квартира, интерьер Комната, где лежал Илья Ильич, с первого взгляда казалась прекрасно убранною. Там стояло бюро красного дерева, два дивана, обитые шелковою материею, красивые ширмы с вышитыми небывалыми в природе птицами и плодами. Были там шелковые занавесы, ковры, несколько картин, бронза, фарфор и множество красивых мелочей. Но опытный глаз человека с чистым вкусом одним беглым взглядом на все, что тут было, прочел бы только желание кое-как соблюсти decorum неизбежных приличий, лишь бы отделаться от них. Обломов хлопотал, конечно, только об этом, когда убирал свой кабинет. Утонченный вкус не удовольствовался бы этими тяжелыми, неграциозными стульями красного дерева, шаткими этажерками. Задок у одного дивана оселся вниз, наклеенное дерево местами отстало. Точно тот же характер носили на себе и картины, и вазы, и мелочи. Сам хозяин, однако, смотрел на убранство своего кабинета так холодно и рассеянно, как будто спрашивал глазами: «Кто сюда натащил и наставил все это?» От такого холодного воззрения Обломова на свою собственность, а может быть, и еще от более холодного воззрения на тот же предмет слуги его, Захара, вид кабинета, если осмотреть там все повнимательнее, поражал господствующею в нем запущенностью и небрежностью.

№ слайда 8
№ слайда 9

По стенам, около картин, лепилась в виде фестонов паутина, напитанная пылью; зеркала, вместо того чтоб отражать предметы, могли бы служить скорее скрижалями для записывания на них по пыли каких-нибудь заметок на память. Ковры были в пятнах. На диване лежало забытое полотенце; на столе редкое утро не стояла не убранная от вчерашнего ужина тарелка с солонкой и с обглоданной косточкой да не валялись хлебные крошки. Если б не эта тарелка, да не прислоненная к постели только что выкуренная трубка, или не сам хозяин, лежащий на ней, то можно было бы подумать, что тут никто не живет — так все запылилось, полиняло и вообще лишено было живых следов человеческого присутствия. На этажерках, правда, лежали две-три развернутые книги, валялась газета, на бюро стояла и чернильница с перьями; но страницы, на которых развернуты были книги, покрылись пылью и пожелтели; видно, что их бросили давно; нумер газеты был прошлогодний, а из чернильницы, если обмакнуть в нее перо, вырвалась бы разве только с жужжаньем испуганная муха.

№ слайда 10
№ слайда 11

Проблемы, которые выводят героя из равновесия Накануне Обломов получил из деревни, от своего старосты, письмо неприятного содержания(неурожай, недоимки, уменьшение дохода в имении и т.п.); счеты от мясника, от зеленщика, от прачки, от хлебника; требование управляющего съехать с квартиры. Обломов был в затруднении, о чем думать: о письме ли старосты, о переезде ли на новую квартиру, приняться ли сводить счеты? Он терялся в приливе житейских забот и все лежал, ворочаясь с боку на бок. По временам только слышались отрывистые восклицания: «Ах, боже мой! Трогает жизнь, везде достает».